Очень часто приходится писать о вопиющей маразматичности законодательства некоторых мнящих себя особо цивилизованными стран. Сегодня очередное проявление юридического абсурда обозначилось в канадской провинции Квебек. Особенно интересно, что чиновники нашли повод придраться к личной страничке в Facebook.
Несчастную гражданку Иву Купер (Eva Cooper) блюстители местных законов принуждают пользоваться в соцсети французским языком вместо родного для неё английского.
Проблемой для свободного общения в Интернете для женщины стал тот факт, что она является владелицей маленького дамского бутика Delilah’s. Сопрставив пользовательские возможности резидента Facebook и вероятные деловые интересы Ивы, кто-то «особо одарённый» в местном муниципалитете пришёл к выводу, что англговорящая канадка – злостная нарушительница и коварная преступница.
Дело в том, что вступившая в силу ещё в 1977-м году тамошняя локальная правовая норма предписывает все «тексты коммерческого назначения» в обязательном порядке писать по-французски. За дело тут же взялись «агенты» OQLF – ужасно влиятельной, в провинциальных масштабах, службы (аббревиатура расшифровывается как Оffice Quebecois de la Langue Francaise — Квебекское управление французского языка). И, определив для Ивы срок перевода на их «подведомственный» язык до 10 марта, стали грозить ей даже тюремным заключением. А уж солидный денежный штраф миссис Купер (или, всё-таки, мадам?) гарантирован в любом случае.
По крайней мере, так говорит адвокат подвергшейся интернет-дискриминации женщины. Он поясняет, что, исходя из сложившейся практики, Ива, в принципе, имеет право пользоваться английским. На своей личной странице, а также в личной переписке с друзьями в социальной сети. Но все разговоры, в которых упоминается бренд Delilah’s категорически требуется писать на французском, даже если читатели его не понимают. Так настаивает ст. 52 существующей с того самого 1977-ого ««Хартии французского языка» (Charte de la Langue Française).
Возмущённая неприкрытым попранием свободы слова, Ива пытается сопротивляться «беспределу законодательства». «Не знала, что у Facebook может быть официальный язык…», — не без оснований возмущается расстроенная женщина.
Но Майкл Гист (Michael Geist), уже упоминаемый адвокат ответчицы по ожидаемому иску, перспектив победы в тяжбе, увы, не видит. «Когда речь идет о социальных сетях, не все так просто. По сути, Facebook — это персональный сайт для личного общения, который может использоваться, в том числе, и в коммерческих целях», без энтузиазма признаёт он факт, что «нашла коса на камень».
Примечательно, что, согласно Хартии французского языка, французский имеет перед английским весомый приоритет. Равенство же языков, оговорённое в конституции формально признают лишь в федеральных учреждениях. В остальных же местах надписи по-английски могут использоваться лишь как дублирующие основной [французский] текст. При этом размер английских букв ни в коем случае не может превышать три четверти от размера французских (!).
Однако (автор даже испытал некоторую национальную гордость), любые надписи на остальных языках мира (в том числе и на русском) никак не ограничены в размере.
